Отец Келли издал вопль: наручники защелкнулись на его запястьях. Он попытался встать, но его удержали Макс и Кристобаль.

Агнес Джо предъявила удостоверение – это же действие ранее так ошеломило Тома в ее купе.

– Я из полиции «Амтрак». Подразделение работы под прикрытием. А ты, Джон, наш вор.

– Джон? – Том посмотрел на нее.

Агнес Джо кивнула:

– Я получила его отпечатки пальцев на стакане пива, прежде чем мы застряли в перевале Ратона. На одной из станций я послала запрос об идентификации и на только что покинутой нами станции получила ответ. Его настоящее имя – Джон Конрой, и он никакой не священник.

Она уселась напротив мужчины, который выглядел таким несчастным, что Том невольно посочувствовал ему, хоть тот и являлся преступником.

Агнес Джо продолжала объяснять:

– С помощью патефона я заставляла людей думать, что нахожусь у себя в купе, когда меня там не было. Я боялась, что вор заметит, что я брожу рядом, и решит на время залечь на дно. Когда мы застряли на перевале, я помогала ему служить мессу. Он, очевидно, католик и сумел провести обряд, но совершил достаточно ошибок, чтобы я стала относиться к нему еще подозрительнее.

– А что насчет вещей, которые я нашел у вас в мешке? – спросил Том.

– Роксанна достала эти вещи у некоторых пассажиров для меня в качестве свидетельства, которое может потом понадобиться. Я вовлекла в свой план тебя, Макса и Кристобаля, чтобы взять Конроя так, что он ничего не заподозрит и никто не пострадает. Я вытащила его крест у него в купе. Когда я положила его перед ним, это должно было озадачить его до такой степени, чтобы я без проблем надела на него наручники. Ты, Конрой, не юнец, но моего опыта у тебя нет. Всегда предпочтительнее застичь их врасплох.

– Не хотелось признаваться, но я раньше осматривал ваш вещмешок, и там были только газеты, – заметил Том.

– Да, знаю – я поняла, что кто-то туда залезал, и подумала, что это, скорее всего, ты. Найденные Реджиной в мусоре газеты попали туда из мешка Конроя. Он набил его доверху старыми газетами, чтобы тот выглядел полным. Но в поезде сразу выбросил их и получил пустой мешок, который можно заполнять краденым.

Все повернулись к пожилому мужчине. Тот, сидя в наручниках, скукожился и явно пал духом.

– Не хочешь сделать чистосердечное признание, Джон? – спросила Агнес Джо. – Я в курсе, что у тебя есть судимость, но ты мог бы добавить некоторые подробности.

Тот покачал головой:

– Что будет, то будет.

Они позвали внушительных габаритов Барри сторожить вора и дружно направились в купе псевдосвященника. Там в его мешке обнаружилось немало – ничего особо ценного, но тем не менее это были украденные вещи.

– Отдам их хозяевам, – сказала Агнес Джо.

– Чего я не пойму – так это почему он вернул столько вещей. Какой преступник так поступает? – спросил Том.

– В этом есть нечто странное, – согласилась Роксанна. – Но, по крайней мере, мы нашли нашего вора. Теперь давайте поспим.

* * *

Этим Том и занимался вплоть до шести утра, когда раздался стук в дверь. Он проснулся и сказал «войдите».

На пороге стояла Агнес Джо с двумя чашками горячего кофе:

– Я подумала, что стоит принести кофе в знак извинения за столь раннюю побудку.

Она была в синих брюках и свитере и выглядела бодрой и деловитой.

– Из вас вышла бы прекрасная актриса, – сказал Том. – Я понятия не имел, что вы не просто, ну, как сказать…

– Эксцентричная пожилая женщина, которой некуда деваться на праздники? Да, отличное прикрытие. В ее обществе люди говорят то, что в иной ситуации ни за что бы не сказали. Я разоблачала наркоторговцев, мошенников, воровские шайки и множество других нехороших людей благодаря своей бестолковой наружности, дурацким нарядам и…

– …и обращению «дорогой».

– Именно.

– Ну, думаю, теперь вашего прикрытия больше нет.

– Ничего страшного. Я не шутила насчет ухода в отставку. Пора двигаться дальше.

– А что-нибудь из вашего рассказа является правдой?

– Я работала на братьев Ринглинг, только не гимнасткой, а наездницей. Дважды выходила замуж, у меня есть взрослая дочь. – Она сделала паузу и добавила: – И мы с ней не видимся.

– Печально.

– Но она прочла в новостях, что «Чиф» попал в ловушку, и прошлой ночью позвонила узнать, в порядке ли я. Первый контакт за долгое время. Мы встретимся, когда я приеду в Лос-Анджелес. Она действительно работает в цирке и находится на Западном побережье. Предпримем новую попытку наладить отношения.

– Рад, что вы получили эдакий поздний рождественский подарок. Так зачем вы хотели повидать меня?

– Ну, у меня тут возникла небольшая дилемма, и я хотела услышать твой совет. Я разузнала больше о нашем фальшивом священнике. Его судили за мелкие кражи много лет назад – почти тридцать четыре года. С тех пор он честно трудился: настоящая работа и все такое.

– И зачем снова заниматься преступлениями после стольких лет?

– Жена, с которой он прожил больше тридцати трех лет, только что умерла. Я поговорила с Конроем, он немного разоткровенничался. Теперь, когда ее нет, он не знал, что делать. Он одинок, просто хотел внимания. У них было двое детей, но один погиб из-за несчастного случая, а другой умер от рака.

– Ох, это, должно быть, тяжело. И, похоже, он забросил преступную карьеру, когда женился.

– Именно. Конечно, я имела дело с множеством преступников, слышала самые разные слезливые истории, и они меня не трогают. Но дилемма возникла потому, что он рассказал кое-что еще.

– Что?

– Он вернул украденные вещи как подарки в сочельник. Те немногие, которые он не вернул и которые мы нашли в его мешке, ничего ценного не представляют; к тому же он оставил вместо них более чем достаточно наличных. Я удостоверилась в этом, поговорив с владельцами вещей. Он не желал никому вреда. Говорил только о своей жене. И он оказал реальную помощь, когда поезд застрял.

Том издал тяжкий вздох:

– Понимаю вашу дилемму.

– Как поступил бы ты?

Он призадумался:

– Я получил второй шанс в этом путешествии – быть может, Джон Конрой тоже заслуживает его. Вы уже вызвали полицию?

– Да, но никаких подробностей пока не сообщала.

– Поезд еще будет делать остановки?

– Может остановиться в Фуллертоне – это за пару часов до Лос-Анджелеса.

– Что ж, думаю, поезду стоит остановиться в Фуллертоне.

– Возможно. Не думаю, что Конрой снова начнет совершать преступления. Собственно, у меня есть там знакомые, которые способны ему помочь. – Она встала. – Спасибо, Том. Думаю, мы приняли правильное решение.